Остальные — эльфы и орки — громко выразили согласие с его словами, и Видящая скривилась, как от зубной боли.

—  Он пришел сюда, чтобы поднять Золотую Ветвь! — отчеканила она. — Вас устроит такой ответ?

Все отступили на шаг, словно на месте Хаука вдруг возник по меньшей мере разъяренный дракон.

— О Покровители, — прошептал Галадар и опять провел рукавом по лицу, сдирая корку только-только запекшейся крови. Новые струйки поползли по его щекам. — Не может быть!

— Еще как может. — Хаук одним движением, порвав на плече, стянул с себя тунику, открывая старые шрамы на груди. — Идем.

Видящая попятилась, нацелив на него кончик посоха. Светло-голубой берилл в навершии мерцал и переливался. Она что-то шептала одними губами. «Заклинания, — понял Хаук. — Она меня боится!»

В молчании они спустились по крутой лестнице и свернули к тому самому коридорчику, который Хаук приметил во время их поспешного бегства. Сладковатый запах усилился. Орк решил, что так может вонять падаль, но без спора последовал за волшебницей.

Узкий коридор недолго вел куда-то. После второго поворота они с Видящей оказались в развалинах. Часть потолка обрушилась и рассыпалась в мелкий щебень. Через пролом внутрь лился слабый вечерний свет.

Остановившись на пороге, Хаук осмотрелся. С первого раза было трудно понять, где он находится. Помещение было довольно просторным, но большую его часть занимал какой-то помост, над которым неизвестно как выросло самое странное дерево из тех, что орку доводилось видеть. Его толстые корни словно опутывали помост с двух сторон так, что казалось, будто у него два ствола. Наверху же, над самым проломом, стволы тесно переплелись ветвями. Несмотря на то что кора на обоих стволах резко отличалась — на правом она была темной, толстой и складчато-шершавой, а на левом — серебристо-желтой и гладкой, как береста, — ветви и листья было практически невозможно отличить друг от друга. И каждый лист был обведен золотой каймой.

— Золотая Ветвь, — запрокинув голову, прошептал Хаук.

— Подойди, — откуда-то сбоку послышался голос Видящей.

На негнущихся ногах он сделал шаг к помосту, присмотрелся — и отпрянул.

Это была гробница. И толстые корни обоих стволов взломали толстую крышку, обнажив лежащие внутри останки.

Любопытство пересилило все остальные чувства, в том числе и осторожность. Хаук подошел, приподнял один из обломков крышки, чтобы лучше видеть, и заглянул внутрь.

Рядом, почти держась за руки, лежали два скелета в остатках одежды. Мужчина с темными, свалявшимися в войлок волосами и женщина, чьи светлые коротко обрезанные волосы сохранились удивительно хорошо. Более того, каким-то чудом уцелела и кожа на ее черепе, позволяя предположить, что при жизни она была очень красива. Ее легкое одеяние из цветного шелка истлело, так что трудно было понять, как оно выглядело прежде. Зато грубая кожаная куртка и короткие штаны мужчины сохранились настолько хорошо, что Хаук мог бы поклясться — точно такие же носил его дед по матери, знаменитый на все племя резчик по камню. Форма черепов, разрез глаз, сами скелеты не оставляли сомнений — это были эльфийка и орк.

— Кто это? — спросил Хаук, обернувшись на Видящую. Та застыла на пороге, не сводя со своего спутника вытаращенных глаз.

Волшебница не успела ответить — что-то зашуршало в листве над его головой. Хаук вскинул голову, отступая, и одновременно втянул ноздрями воздух. Но обоняние подсказало ему, что змей, как и любых других существ, которые могли тут шуршать, в листве не было. Тогда он протянул руку, и пальцы сразу нащупали что-то округлое.

Это был плод. Неизвестное дерево принесло плоды. И Хаук конечно же сорвал его. Знакомый сладковатый запах ударил в ноздри, и одновременно жутко захотелось есть. Не думая, как отреагирует на это его спутница, орк погрузил зубы в сочную мякоть.

Видящая охнула и покачнулась. Этот ненормальный стоял над гробницейи жевал с таким видом, словно сидел у себя дома! Он не понимал, где находится! Он ничего, совершенно ничегоне чувствовал!

— А что я должен чувствовать? — с набитым ртом вдруг промолвил Хаук.

Волшебница прислонилась к дверному проему, чтобы не упасть. Он читает мысли!

— Нет. — Хаук с хрустом откусил половину плода и стал выковыривать показавшееся семя. — Просто у тебя такое лицо… Мы, орки, по-другому относимся к смерти. Уверен, это, — он сунул Видящей под нос остатки плода, — отличная поминальная трапеза по усопшим. Ее мне послали духи. Я должен воспользоваться этим. Хочешь кусок?

— Духи, — слабым голосом повторила волшебница и сотворила оберегающий знак. — А чьиэто духи, ты знаешь, Хаук Кузнец?

— Их, — мотнул головой тот. — Чьи же еще?

—  Это Гарбаж! — воскликнула потерявшая терпение волшебница. — Понимаешь?

— Понимаю. — Хаук дожевал плод, повертел в руках семечко, не зная, куда его девать, и сунул в гробницу. — Что это там?

Видящая прислушалась. Собственно, для нее этот шум не был тайной — она знала, что это произойдет,и просто хотела задержать орка в гробнице на некоторое время, чтобы все было кончено прежде, чем он что-либо заподозрит. Но ее подопечный был либо непроходимо туп, либо обладал слишком острым слухом. О том, что это ее наймиты могли напортачить, женщина не думала.

— Там бой! — воскликнул Хаук. Талгат и меч оказались в его руках, тускло блеснув в полумраке клинками. — Я должен…

— Ты должен, — Видящая встала у него на пути, нацелив посох, — исполнить свой долг! Ты должен поднять Золотую Ветвь, нравится тебе это или нет! Твоя жизнь, темноволосый, больше не принадлежит тебе одному! Ты слишком много значишь для…

— Те, кто остался там, слишком много значат для меня! — зарычал тот. Глаза его загорелись, клыки оскалились, сделав его похожим на хищного зверя. — Я привел их сюда, и только мне отвечать за их жизнь! Пошла прочь, женщина!

Он оттолкнул волшебницу, несмотря на то, что она уже начала выкрикивать заклинание. Его косо задело горячей волной, мотнуло, крепко приложив о камни, в глазах потемнело, и пол стал уходить из-под ног. Видящая открывала Портал прямо в коридоре, чтобы перенести его куда-то, к одной ей ведомой цели, но орк двигался слишком быстро. Он проскочил сквозьотворяющийся Портал прежде, чем его засосало внутрь, и вырвался во двор в самый критический момент.

Башня была окружена целой толпой. По меньшей мере три десятка альфаров обеих рас притащили откуда-то нескольких овражных хамстеров и даже полтора десятка урюков, которые с проворством ящериц карабкались по стенам, в то время как хамстеры обстреливали осажденных из луков, мешая сбросить диверсантов вниз. Одновременно альфары атаковали лестницу, и там уже кипел рукопашный бой. Одного взгляда даже для дилетанта было ясно, чтобы понять — еще несколько минут, и защитники будут сломлены и перебиты.

Хаук, действуя мечом и талгатом, напал со спины. Двух попавшихся на пути хамсетров он пинками раскидал в стороны, третьего двинул ногой по голове, а четвертого пнул так, что тот подпрыгнул и сбил в полете самого нижнего урюка. Его визг еще не стих, а орк уже рубился с альфарами. Он превратился в сверкающий лезвиями ураган, и альфары мигом переключились на нового врага, забыв о защитниках лестницы.

— Стойте! — завопила Видящая, следом появляясь на поверхности. Навершие посоха ее сверкало так ярко, что невольно притягивало внимание всех, а магия усилила голос до громоподобного рыка. — Стойте! Вы не должны…

—  Это ты не должна…

Бой как-то сам собой утих — те, кто виделвновь прибывших, сами собой опускали оружие. Двух-трех альфаров Хаук успел зарубить именно из-за этого, прежде чем сам догадался обернуться.

Видящая сжалась в комок, втянула голову в плечи и боялась обернуться. За ее спиной, держась за руки, стояли двое.

Эльфийка с короткими, до плеч, неровно обрезанными волосами, в светлых тонких одеждах, усыпанных драгоценными камнями, и широкоплечий, кажущийся с нею рядом слишком нескладным и низкорослым, орк. Одного взгляда на его лицо было достаточно, чтобы Хаук с лязгом вогнал оружие в ножны: